Чаван и мастер

Чаван: гениальность в простоте

В мире традиционной японской керамики нет ничего более культового, чем чаван – простая глиняная чаша незамысловатой формы, которая вот уже много веков вдохновляет самых искусных мастеров в Японии и за ее пределами.

Юрий КАРПЕНКО, художник и мастер боевых искусств рассказывает о том, как он открыл для себя «вселенную» чавана.

Давно наблюдаю за бытом японцев, много пишу на эту тему

Японцы трепетно относятся к каждому предмету домашней утвари. Я не мог не заметить, что посуды у японцев много, причем, очень разной.Если, к примеру, мы, украинцы привыкли использовать в быту для супа или борща глубокую тарелку, а для прочих блюд - тарелку плоскую, то японцы для каждого блюда придумали отдельную посудину со своим названием. Здесь в дорогом ресторане вы никогда не увидите двух одинаковых тарелок или чашек. Престижность заведения заключается, кроме качества еды, еще и в том, что каждый предмет там оригинален, неповторим, не случаен, подобран специально для этого места.

Но это в наше время. А в древней культуре японцев была всего одна посудина – чаван, походная чаша монаха. Монах мог использовать чашу для любой пищи, в нее он собирал подаяние, которое обычно подносили рисом, овощами, рыбой. После еды монах вытирал чаван при помощи теногуи (походное и также многофункциональное полотенце) и наливал в него чай. Если нужно было зачерпнуть воды из ручья - монах также использовал чаван. Появилась необходимость попросить денежное подаяние – снова возникал чаван.

Сегодня чаван – предмет культа японцев. Это символ благополучия, достатка и даже богатства.

Чаван делают из глины

Всем известно, что керамика родом из Китая. Но, так как в те времена заморская китайская керамическая посуда была очень дорогой, японцы изучили технологию изготовления керамики и довели ее до совершенства. Со временем культура производства и коллекционирования чавана распространилась по всему миру. Многие художники-керамисты за пределами Японии лепят чаваны. И я также подхватил эстафету. Ежегодно, на протяжении многих лет, летаю в Японию. И каждый раз посещаю определенную керамическую мастерскую, где оттачиваю свое мастерство. Занимаюсь этим с 2005 года. Изначально я коллекционировал и изучал керамику, а затем решил обучиться этому искусству. Как художнику мне это было не сложно, я много думал, много наблюдал. И с первого раза почувствовал глину и предмет. Посеянные однажды в моем сердце зерна любви к керамике упали на благодатную почву. Ведь если есть искреннее желание чему-то научиться, ты рано или поздно получишь нужный результат. Очень важно при этом еще до процесса изготовления увидеть готовый предмет у себя в голове, тогда и пальцы будут действовать так, как будто делали это и раньше.

Форма для японцев – прежде всего!

Важно, чтобы чаван не был идеально ровным. Красота этой чаши – в неровных линиях, которые никогда не повторяются. Это особая философия, которую сложно описать словами. Ее нужно чувствовать. Великолепие формы чавана никогда не получить за счет симметрии, ведь все прекрасное, что создано природой, почти никогда не бывает абсолютно симметричным.

Технология изготовления чавана такова:

Сначала лепка. Чаван я делаю вручную, не используя гончарных кругов и каких-либо современных технологий, заливок, хотя некоторые мне советуют поступать именно так, дабы удешевить конечный продукт и сделать его общедоступным.

Но я строго придерживаюсь традиции, так как не считаю, что чаван обязательно должен быть в каждом доме. От понимания философской и культурной ценности чавана до осознания необходимости им обладать человеку требуется время. Это не пиала, из которой едят плов или пьют чай.

Чаще всего я использую шамотную глину Славянского месторождения, одного из крупнейших на Донбассе. Великолепный продукт, обладающий к тому же и целебными качествами. Форму делаю без перчаток, чтобы лучше чувствовать предмет. Очень важно, чтобы стенки чавана по всей окружности были одинаковой толщины. А добиться этого непросто. Хотя японский классический подход к лепке чавана требует этого не всегда. Известно, что старые японские мастера срезали глину шпателем и редко это делали равномерно.

Затем будущему чавану нужно подсохнуть при комнатной температуре, либо на улице летом. После высыхания делаю утильный обжиг, чтобы запечь глину. Обычно этот процесс происходит при температуре 950-1100 градусов в течение примерно 8 часов. Затем уже можно придавать чавану характер, цвет. Для этого используются ангобы и глазури. Потом изделие отправляется на обжиг в горне, построенном по японской технологии, которая позволяет делать керамику Раку. При соблюдении техники Раку важную роль играет процесс восстановления наносимых на предмет оксидов или металлов, результат которого бывает неожиданным, но доставляет радость и удовольствие. В этом и состоит прелесть и неповторимость ЧАВАНА. Раку - это фамилия, дарованная правителем Японии мастеру, который в шестнадцатом веке воплотил принцип ваби-саби для изготовления чаш (чаванов) для чайной церемонии при дворце сегуна в Киото. Имеет соответствие с термином ваби-саби, что означает очаровательная простота с налетом старины. Сейчас Раку – это не просто фамилия пятнадцатой династии мастеров, это одно из направлений (стилей) керамики.

Чаван, изготовленный вручную японским мастером, может стоить от 200 до 10000 долларов

Стоимость чавана определяет эксперт. Когда мы производим обжиг, то наносим на будущий чаван определенное количество глазури, пигментов, смешивая это все каждый раз произвольно, не контролируя цвет специально. Разные мастера и действуют по-разному. Кто-то выписывает каждый штрих, а я подхожу к вопросу экспрессивно - брызгаю ангобы, глазури или другие компоненты на заготовку, делаю быстрые движения кистью, задаю ритм рисунку. Впоследствии открытый огонь дорабатываетчаван. Как и с какой силой прикоснется он к глине?В горне это достаточно сложно контролировать, да и нет такой необходимости. Красота чавана предстает перед нами в тот момент, когда мы тщательно отмываем его от дыма и сажи.

Каждый раз вынимаю из горна изделие с трепетом, словно принимаю новорожденного ребенка. Чаван, по сути, и есть дитя природы (глина, огонь) со своим особым характером.

Продавая свои чаваны, я рекомендую новым владельцам давать им имена собственные, поэтические. И беречь их. Вещи, сделанные мастером с любовью, требуют бережливости вдвойне. Когда-то давно, познавая искусство фотографии, мы сидели в темной ванной при красном фонаре, проявляли пленку, потом пытались рассмотреть негатив и угадать, есть ли что-то стоящее? При изготовлении чавана – та же история. Эксперт, рассматривая готовый чаван, хочет увидеть в нем отражение своей мечты. И когда он находит идеальное сочетание формы, линий и красок, тогда и ставит предмету высокую цену.

У моего учителя есть древний чаван известного мастера первой династии Раку

Таких чаванов осталось всего два – один находится в Национальном музее Японии, а второй – в доме моего учителя. Этот чаван бесценен и является национальным достоянием и сокровищем Японии. Каждый раз, когда я посещаю эту страну, обязательно иду на выставку керамики, чтобы насладиться первозданной формой чаванов. В прошлом году на выставке в Национальном музее в Токио было представлено всего лишь 6 чаванов – самых древних чаш с архаичными формами. Где-то они были надбитые, где-то с трещинами, но форма их просто завораживала. Ведь продумывали ее детально: как человек будет брать этот предмет в руки, как поднесет ко рту, как будет пить из него. Когда я приступаю к лепке нового чавана, я тоже стараюсь представлять, как этот чаван ляжет в руки человека, будет ли он теплым, удобным, дарящим покой.

По мнению японцев, ценные вещи не должны быть излишне расцвеченными

Ценность предмета они видят в простоте. В чаване изюминкой может стать не яркая раскраска, а какая-то трещинка или неровность. Современные японские мастера очень активно комбинируют глазури, пигменты, применяют серебро, медь, золото. Но японцы старшего поколения считают, что все это – наносное, неоригинальное. Изначально чаван был белого, черного или красного цвета. Мой учитель, очень пожилой человек, говорит, что чаван должен быть черным. В его доме, на почетном месте у Камиданы стоит один такой, с трещиной. Мы, руководствуясь странными предрассудками, выбросили бы такой чаван. Но японец не станет этого делать. Шедевр остается шедевром, даже если он треснул, поцарапан или надбит. Кроме того, для этого старика, как и для всех людей его поколения, большое значение имеет клеймо мастера, по которому можно узнать, насколько мастер профессионален и почитаем. Репутация мастера дороже денег.

Чаваны хранят очень бережно – завернутыми в специальный лоскут ткани, в индивидуальных деревянных коробках, перевязанных специальными тесемками. Чаван не будет выставлен на всеобщее обозрение, его показывают только самым близким людям, друзьям. Хотя, возможно, какой-то из чаванов расположится на камидане – своеобразном алтаре, «месте для богов», где японцы ставят самые дорогие сердцу предметы: сертификаты, подтверждающие их достижения в науке или боевых искусствах, книги записей предков, которые хранятся в семье много-много лет.

У меня было много учителей по керамике

Поскольку для японцев я «гайдзин», то есть иностранец, я могу оставить за собой право постигать секреты и тонкости любого искусства у нескольких мастеров. Сами японцы к такому поведению относятся отрицательно. Однако на мой вопрос, не будет ли против мой учитель, если я узнаю некоторые тонкости у его сотоварища по цеху, каждый раз одобрительно кивают головой. Но мне хорошо известно, что это обычная японская вежливость.

Я могу делать керамические вазы, скульптуры, тарелки.Но это не дает мне того эмоционального наслаждения, которое я получаю при работе над чаваном. Я давно определился и не хочу иметь широкую специализацию, ведь многие японские мастера керамики не делают ничего, кроме чаванов. К тому же мой Чаван - не один чаван. Их очень много, сотни. У меня нет двух одинаковых чаванов, копировать их невозможно. Конечно же, снять гипсовую форму, залить жидкой глиной (шликер) и сделать таких чаш за день сто штук - это ли не проще? Но на таких предметах я не буду ставить свой именной штамп (клеймо), потому что это будут всего лишь чашки, похожие на чаван. Не более.